Мы регулярно ходим на занятия в два места. В одно — уже год, в другое сходили пока только три раза. В том месте, куда мы ходим год, из пяти преподавателей только один или два понимают, кто такой трехлетка, готовы искать ключи к сердцу и обладают альфа-задатками.
Мой сын не относится к детям, которые легко соглашаются следовать правилам. Ему требуется время на адаптацию, он вступает с любым преподавателем в сложную и разнообразную коммуникацию, привлекает к себе много внимания, все вокруг себя превращает в игру, не делает то, что ему не нравится, не реагирует на угрозы или реагирует не в соответствии с ожиданиями преподавателя, и конечно, по тому, как преподаватель реагирует, почти безошибочно можно сделать вывод о качестве его преподавания.
Сегодня новый спортивный тренер первое что сделала — это ошиблась в имени, потом начала действовать с помощью угроз, а поняв, что сын не будет следовать инструкциям, — потеряла к нему интерес. Я в таких ситуациях испытываю амбивалентное желание: научить и убить одновременно. И мать с недопедагогом попеременно одерживают верх. Сначала сегодня я довольно резко одернула девушку, запретив ей угрожать Вале, а потом недвусмысленно старалась ей показать варианты взаимодействия с сыном, но тщетно. Со способностью учиться у тренера тоже оказалось не очень.
В моей идеальной вселенной каждый учитель должен хотеть завладеть не вниманием, а сердцем ученика. Потому что, если ты получил его сердце, ты получил все остальное навсегда. Но таких учителей я почти не встречала. Мне самой совершенно точно не повезло, вся школа — это сплошная пустота, и я искренне хочу, чтобы в жизни сына были учителя, которых он будет вспоминать с нежностью и благодарностью.
Сейчас я с замиранием в сердце и неослабевающим интересом наблюдаю за взаимодействием Вали с новыми людьми. Стараюсь подсказывать и им, и ему, чтобы облегчить движение навстречу друг другу. И радуюсь каждому учителю, которому оказывается не все равно.
Полина Рычалова
Фото из архива автора