Когда незнакомый с теорией альфа-родительства человек слышит о том, что в отношениях “родитель – ребёнок” родитель всегда должен быть для ребёнка главным, то у многих эта информация вызывает отторжение. Слишком многие из нас, теперешних взрослых, отчётливо помнят, с каким стыдом, унижением и насилием было сопряжено в детстве наше зависимое положение в семье. И тем не менее, зависимость в привязанности – это необходимое условие для нормального развития ребёнка.
Основоположник теории привязанности Джон Боулби понимал важность зависимости в привязанности, но так никогда и не осмелился открыто об этом заявить. В 1988 году в своей книге «Secure Base” он с горечью писал:
«Ни один родитель не сможет обеспечить своему растущему ребёнку надёжную базу, если у него не будет интуитивного понимания и уважения к особенностям поведения ребёнка в привязанности, если он не будет относится к этому поведению, как к существенной и важной части человеческой природы. И тут наше традиционное понимание термина «зависимость» оказывает своё пагубное влияние. Мы очень противоречиво относимся к зависимости ребёнка от родителей, признавая её только в ранние годы, и считая, что человек должен поскорее из неё вырасти. В результате, в кругах психологов, если характерное для привязанности поведение проявляется в более поздние годы, то очень часто оно не просто считается нежелательным, а рассматривается как регрессивное.»
Привязанность – это сердце отношений и основа функционирования общества, это стремление к контакту и близости со значимыми другими, это базовая человеческая потребность «от колыбели и до могилы». Стремление к привязанности присуще человеку, как социальному существу, на протяжении всей жизни. Мы приходим в этот мир, хватаясь маленькой ручкой за мамин палец, и уходим, изо всех сил сжимая руку близкого нам человека.
Если коротко попытаться обьяснить, зачем человеку привязанность, то я бы сказала, что в своей основе стремление к привязанности, — это стремление быть в безопасности. На протяжении тысяч лет привязанность обеспечивала выживаемость. Если кто-то из наших предков встречал опасность в одиночку, шансы погибнуть были высокими, если удавалось позвать на помощь, можно было получить защиту и выжить. Наш мозг и тело устроены так, что чувство контакта и близости с людьми даёт нам чувство безопасности. Нервная система успокаивается, тело расслабляется, если мы давно не ели, то даёт о себе знать чувство голода, или жажды, или накатывает усталость, мы погружаемся в сон и организм восстанавливает свои ресурсы.
При разделении с привязанностью, наоборот. Когда в кабинете врача мать маленького ребёнка выходит в другую комнату, у малыша повышается давление, учащается дыхание, повышается в крови уровень гормона стресса кортизола. Представьте, что с кем-то из Ваших близких произошло несчастье. Что бы вы ни делали, чем бы вы ни были заняты, вы не сможете уже больше думать ни о чём, кроме того, что с Вашей привязанностью (с этим человеком). Вы бросаете всё и мчитесь в больницу, поднимаете на ноги весь персонал, дежурите сутками у постели. И вот состояние стабилизируется, опасность миновала, вы вздыхаете … и понимаете, что в течение двух суток ничего не ели — и не чувствовали голода, не спали — и не чувствовали усталости, вы с удивлением обнаруживаете у себя на теле несколько больших синяков и не можете вспомнить, когда и обо что вы ударились. Вы с жадностью заглатываете первую попавшуюся еду и проваливаетесь в сон.
Ощущение безопасности, которое обеспечивает привязанность, — это сигнал организму, что первое, основное условие выживания выполнено и можно решать другие задачи.
Ольга Писарик
Статья написана в 2012 г. для журнала «Домашний ребёнок».
Фото: flickr.com/photos/basibanget
