На днях наш мальчик застал фрагмент фильма «Чаплин», безошибочно признал в Дауни младшем будущего супергероя и спросил, когда же он наденет свой железный костюм. Дальше было не так смешно. Дальше пошли ретроспективные кадры из Чаплиновского фильма «Малыш». Показывали ту сцену, где плачущего Малыша забирают у Бродяги и заталкивают в грузовик; Малыш стоит в кузове, тянет ручки и бурно рыдает. Черно-белые, не очень сохранные кадры без звука.
Мой четырёхлетний ребёнок смотрел на экран примерно минуту, после чего зарылся лицом в подушку и начал даже не плакать, а беззвучно скулить, как щенок, скулить и трястись, зажмурив глаза. Я точно знаю, почему он так делал — ему было страшно.
Ему не было страшно, когда он смотрел сцену битвы за Хельмову Падь, приветствуя радостным улюлюканьем каждого поверженного урукхая. Ему не было страшно, когда Гарри Поттер сражался с Василиском, драконами и дементорами. Он безмятежно спал после просмотра финальной битвы Энакина Скайуокера и Оби Ван Кеноби, той, в которой будущий Дарт Вейдер лишился остатков конечностей и заживо поджарился на раскаленной лаве (мне вот даже писать про это страшно). Нашего храброго мальчика все эти страсти оставили космически равнодушным. Зато он трясся от бессильного ужаса, краем глаза увидев, как маленького ребёнка пытаются разлучить с родителем.
То, что мы изящно именуем «страхом разделения» и «сепарационной тревогой», — это не сложный психологический конструкт. Это наглядный и совершенно животный ужас, который охватывает каждого «малыша» при мысли, что он может остаться совсем один. Что мама (или папа) может уйти и никогда не вернуться. Я потратила много сил, чтобы уговорить своего четырёхлетку вынырнуть из-под подушки, вернуться к экрану и убедиться: все закончилось хорошо. Бродяга догнал грузовик, всех раскидал и забрал Малыша. Они обнялись и, конечно, никогда не расстанутся. Мы тоже долго-долго потом обнимались, и я повторяла, что родители никогда-никогда-никогда не оставляют своих малышей. Так не бывает. Не бывает и всё. Мама, как Снусмумрик, если уходит, потом всегда возвращается. И я тебя никому никогда не отдам. И никто никогда тебя у меня не заберёт. И много всего другого.
Анна Иванова
