Начало интервью читайте здесь.
5. В Израиле короткий декретный отпуск, и мамы должны возвращаться на работу достаточно рано, отдавая своих трех- или шестимесячных малышей в ясли или семейные садики. Что Вы можете посоветовать мамам в этом случае, как укреплять привязанность и растить счастливого малыша?
В первую очередь мне бы хотелось обозначить свою позицию по поводу коротких декретов: я считаю позорной ситуацию, при которой в развитых странах государство вынуждает матерей рано выходить из декретного отпуска и не в состоянии обеспечить маленьким детям возможность расти в условиях привязанности, в надёжном коконе отношений с близкими людьми. Привязанность — утроба для развития. За лишение ребёнка этой утробы несёт ответственность государство, сосредоточенное на краткосрочной цели как можно скорее вернуть родившую женщину на рынок труда.
В долгосрочной перспективе короткие декреты экономически не выгодны государству.
Тут работает железное правило: чем меньше государство вкладывается в обеспечение детям благоприятных условий для развития в первые годы после рождения, тем больше средств будет требоваться на поддержание психологического и физического (так как никто не отменял психосоматический эффект) здоровья взрослого населения. Зашкаливающий в последние десятилетия рост количества депрессий, суицидов, психических заболеваний, иммунных и аутоиммунных расстройств, заболеваний непонятной этиологии только подтверждает этот грустный вывод.
К сожалению, большинство политиков мыслит категориями личного рейтинга на ближайшие 3-5 лет, забывая о целях своей деятельности и не думая о том, что будет с их страной через 20-30 лет.
Я не говорю о том, что мамы обязаны после рождения ребёнка бросать работу и быть с детьми дома, но у ребёнка должен быть один постоянный взрослый, на которого он может положиться. Традиционно за наличие у ребёнка такого взрослого отвечала община, но с изменением социально-экономических условий эту роль уже давно должно было взять на себя государство.
Однако, поскольку другого глобуса у нас нет, и женщины в Израиле вынуждены выходить на работу через 3-6 месяцев после родов, то я бы дала мамам один единственный совет: найдите адекватного взрослого.
Заботливого, любящего вашего ребёнка, беспокоящегося о нём, неравнодушного. И помогайте этому взрослому заботиться о вашем ребёнке. Не важно, есть ли у этого взрослого специальное образование, опыт работы и владеет ли он развивающими методиками. Важно, загораются ли радостью его глаза при виде вашего ребёнка, грустит ли он, когда приходится расставаться, и ждёт ли с нетерпением новой встречи. В общем, найдите замену себе.
6. Как правильно вести себя в случае коротких или длинных разлук с ребенком? Как убрать стресс, вызванный разделением родителя и ребенка?
В нашем подходе есть такое волшебное слово — перекрывание. Оно означает мостик между разлукой и встречей, когда мы фокусируемся не на том, что нас разделяет или может разделить, а на том, что нас объединяет, на следующей после разлуки встрече.
В культуре феномен перекрывания очень хорошо иллюстрируется ритуалами, связанными с прощанием. Например, мы говорим «До свидания» — что указывает на будущую встречу, а не на грядущее расставание, или мы говорим «Лехитраот», что буквально означает «увидимся». Такое вот «прощание перед встречей».
Когда мы понимаем, что наша задача — перевести внимание ребёнка с расставания на встречу, мы знаем, что делать. Если расставание короткое, например, перед ночным сном, достаточно будет сказать ребенку, что мы утром увидимся и вместе сварим кашу и что будем стремиться встретиться друг другу во снах.
Перекрывать расставание – это одно направление наших действий. Вторым будет позаботиться о том, чтобы во время вашего отсутствия ребёнок находился с близким и любимым взрослым, которого малыш хорошо знает, доверяет ему, принимает от него заботу. То есть это должен быть взрослый из «деревни привязанности» (ещё один волшебный термин). Вам надо как бы передать ребёнка этому взрослому, создать плавный переход из-под крыла вашей заботы под крыло заботы другого взрослого.
Который, в свою очередь, будет активно помогать вас не забыть, рассказывать, что «вот мы погуляем, покушаем, поспим, и мама приедет», «мама тебя очень любит, вечером по скайпу мама почитает тебе сказку, давай ещё раз посмотрим ваши фотографии, послушаем сказку, которую мама начитала тебе на телефон» и т.д.
Хорошо также дать ребёнку что-то, за что он сможет «держаться» в ваше отсутствие. Этот символ родителя может быть вашим шейным платком, медальоном, кружкой, чем-то, принадлежащим только вам. Обладая этим предметом, ребенок будет знать, что его родной взрослый рядом, он никуда не делся.
Важно почаще напоминать о себе ребёнку, находясь вдали от него: звонок по телефону или скайпу, сообщение или письмо, которое может прочитать кто-то из взрослых.
7. Что делать в случае детской истерики, агрессии, направленной на родителя, непослушании?
Прежде всего надо понимать, что любое проявление агрессии: истерика, выкрикивание ругательств, удары, укусы — это не плохой характер ребенка, не копирование поведения других детей или взрослых, а выход фрустрации. Фрустрация, иначе говоря, раздражение, это эмоция, которая охватывает нас при столкновении с чем-то, что пошло не так.
Кому из нас, взрослых, не знакомо это острое желание наорать, ударить кулаком по столу, разбить всё вдребезги, разорвать на мелкие кусочки. Не делаем мы этого благодаря тому, что наши эмоциональные импульсы уравновешиваются думающей частью нашего мозга. Возможно, мы боимся последствий, возможно, не желаем причинить боль тем, кого мы любим, но в любом случае мы в состоянии сдержать себя. Примерно до 5-7 летнего возраста дети не способны эффективно справляться с агрессивными импульсами в силу незрелости префронтальной коры головного мозга. Поэтому агрессивное поведение часть природы дошкольников.
И здесь заключается главная ловушка – мы путаем эмоциональный взрыв с отношениями. Нам кажется, если ребёнок нам кричит: «Ты дура, я тебя ненавижу!» — то он действительно так считает. Но если бы мы лучше знали, как развиваются дети, мы бы только внутренне улыбнулись этим проявлениям детской импульсивности и сказали: «Я понимаю, ты сейчас очень злишься. Ты не получил то, чего так хотел. Мне неприятно слышать, как ты меня обзываешь, но я люблю тебя и буду любить, и никакие истерики не способны разрушить наш союз».
Нам, родителям, отводится роль проводника ребенка в мир его эмоций.
Наша задача заключается в том, чтобы, не разрушаясь от его эмоциональных взрывов, познакомить его с эмоциями, дать название всему, что он испытывает, то есть облечь эмоции в слова, помочь справиться с регулированием эмоциональных состояний и научиться социально приемлемому поведению.
Эмоциональные взрывы, истерики, агрессия – неотъемлемая часть психологического взросления. Ведь для того чтобы ребёнок научился укрощать свои эмоциональные импульсы, он должен получить обширный опыт проживания «сырых», не обработанных разумом эмоций.
8. Если у ребенка есть явные способности, например, к музыке, танцам или рисованию, но он быстро теряет интерес и желание продолжать занятия, стоит ли родителям настаивать и продолжать водить дитя на эти кружки?
Прежде чем ответить на этот вопрос, я предлагаю поиграть в мою любимую игру «примерь на себя». Она заключается в том, что ситуация с ребёнком примеряется к взрослому.
Допустим, у женщины хорошо получается вести хозяйство, но она быстро теряет интерес и желание продолжать эту деятельность, стоит ли супругу настаивать на выполнении домашних обязательств?
Допустим, у мужчины хорошо получается делать ремонт своими руками, но его не увлекает это занятие, и он нанимает профессиональных рабочих, стоит ли супруге настаивать на обратном?
Понятно, что в случае с ребёнком нами движет желание дать ему самое лучшее, помочь в достижении в жизни успеха ради его же счастья. Но возможно ли это ценой игнорирования желаний ребёнка? А ещё почему-то мы проводим прямую связь между внутренним интересом и формальным образованием, нам кажется, что одно без другого невозможно.
Родителю важно помнить: если есть внутренний драйв, если занятие резонирует с внутренними движениями души – увлечение пробьёт себе дорогу, и однажды ребёнок сам придёт и попросит записать его на музыку, или танцы, или рисование.
У меня перед глазами яркий пример – моя дочь. Когда она была маленькая, я несколько раз пыталась записать её на танцы, но каждый раз после нескольких занятий она протестовала и отказывалась туда ходить.
В 8 лет она сама попросила отвести её в танцевальную студию. В течение последующих нескольких лет она посещала лишь одно занятие в неделю, занимаясь очень специфическим видом танцев – акробатическими танцами. Заниматься «нормальными» танцами, такими как балет, джаз или хип-хоп, она по прежнему отказывалась. Сейчас ей 14 лет, она занимается в студии 6-7 раз в неделю, берёт практически все возможные классы и занимает первые места на конкурсах. Что было бы, если бы я в её 4-5 лет настаивала на том, чтобы она продолжала ходить на танцы? Скорее всего, в 14 она бы не танцевала совсем.
Заставляя детей насильно заниматься тем, к чему, по нашему мнению, у них есть способности, мы лишаем их возможности исследовать себя в их уникальном ритме, постигать свои интересы, слышать свой внутренний голос и находить то, что резонирует ребенку.
Если у ребёнка виден талант в какой-то области, то, скорее всего, это именно то, что могло бы его наполнять в жизни, давать ему ощущение свободы и счастья. И родителю важно найти золотую середину в том, чтобы и помочь ребенку нащупать свою дорогу, и не перегнуть палку с давлением на ребенка в попытке улучшить результаты и стать первым, лучшим, успешным.
Ольга Писарик
Источник: http://beinisrael.com/social/children/vzroslyj-beryot-na-sebya-otvetstvennost-za-otnosheniya-s-rebyonkom-ponimaya-chto-imenno-otnosheniya-yavlyayutsya-osnovoj-bez-kotoroj-lyuboe-vospitanie-bessmyslenno/
Фото автора, pixabay
