Хочу попробовать опротестовать популярную нынче концепцию «надо быть счастливым».
«Счастливая мама — счастливый ребенок», «избегайте тех, кто делает вас несчастными», «главное, чтобы ребенок вырос счастливым человеком».
Нет, я не мазохистка и ничего против счастья не имею. Какой дурак не любит сладкого?
Но мне видится, эта концепция — реакция на несколько веков культурного (с множественными корнями) запрета на счастливость.
Раньше жили «не для радости, а для совести». Или чтобы боженька потом похвалил. И вот человечество вырулило на очередной виток гедонизма. Жертвы никому не нужны. Делать надо то, что приносит радость. И так далее.
Что-то во мне этому сопротивляется и вот почему:
Во-первых, понятие «счастья» обмельчало до переживания положительных эмоций, до поиска продленного состояния удовольствия. С этой точки зрения, счастливей всего идиоты и люди на определенных химических веществах.
«Надо, чтобы я была счастлива» отрезает:
а) переживание всех негативных эмоций как нечто, чего следует избегать;
б) ценность иных вещей, которые в обиходном понимании «счастьем» не являются.
Во-вторых, насадив таким образом императив счастья, сделали несчастными большое количество людей, его не переживающих.
Вот возьмем очередной выплеск мамы 2-месячного младенца, забеганной, усталой, невыспавшейся, совершенно измотанной физически и морально. Чему поучают ее товарки? «А ты отдыхай больше, главное, чтобы ты была счастлива, чтобы тебе было хорошо, тогда и ребенку будет хорошо». Но все, у кого были 2-месячные младенцы и которые нашли переживание этого периода скорее мучительным, почувствуют себя от этих слов еще хуже! Потому что «отдыхай и радуй себя» может быть технически недостижимо, а значит, и что, счастье младенца недостижимо? Значит, она, что, теперь плохая мать, раз не может стать счастливой? Говорю как человек, который так и не осознал великого счастья младенческого материнства, но пережил этот период на иных ресурсах. Досыпом или няней не вернуть себе потерянной свободы, не вернуть неприятного осознания, что многие вещи уже никогда не будут такими, как были. На это нужно время, нужен, по-хорошему, процесс горевания, чтобы принять потерю и перемену и вырасти внутренне. А не очередной императив сделать себя счастливой в том, что счастьем она не чувствует.
Повторюсь, я совсем не говорю, что не надо быть счастливым. Это очень здорово, когда светишься и все такое. Количество витаминов еще на это влияет очень, да. Я говорю, что не счастьем единым.
Потому что можно быть несчастным. И переживать глубочайшее несчастье. И при этом наполнить свою жизнь смыслом.
Когда мои дети были младенцами, я не светилась счастьем. Для меня это был трудный и малорадостный, но технически необходимый период, и чувство долга, ответственности, взрослости, воли помогли мне справиться с ним. Я не могла «сделать детям счастливую маму», какие бы танцы с бубнами я не устраивала. Но что-то более важное, чем счастье, давало мне внимание, терпение, тепло, некоторые моменты радости и энергию двигаться. И это важное — СМЫСЛ.
Если снять с себя цель счастья, то выясняется, что переживания долга, неизбежности, самодисциплины, преодоления себя, труда, смирения, воли привносят в жизнь смысла не меньше, чем счастье, им не являясь. Да, можно удариться в софистику и сказать, что счастье — это и есть полнота всех переживаний, но это будет передергиванием термина.
Что значит «наполнить свою жизнь смыслом»?
Не знаю. У каждого свое, мне думается. «Зачем тебе мой смысл жизни?» — одна из моих любимых цитат. У меня главный смысл — это рост. Познание. Поиск мудрости. Для кого-то — отношения. Тепло. Семья. Для кого-то — долг, служение миру, служение чему-то высшему.
Я просто хочу сказать, жизнь — это больше, чем поиск счастья.
Потому что, пока мы его ищем, мы опять сосредотачиваемся на результате и забываем про процесс.
А смысл-то весь в процессе.
[ljuser]olkan[/ljuser]
Фото flickr.com/photos/brandoncwarren
