Вопрос Гордону Ньюфелду: «Вы знакомы с исследованиями доктора Томаса Верни в Англии по поводу долгосрочного влияния эмоций родителей на развитие эмбриона? И как вы к этому относитесь?»
Ответ: Это автор книги «Тайная жизнь ребенка до рождения».
Я думаю, что это наиболее популярная книга на эту тему. На самом деле, я был очень увлечен этим вопросом еще будучи студентом. Все мои работы на этом этапе касались влияния материнских эмоций.
Да, эта тема интересовала меня больше всего в самом начале. Еще в 60-х годах прошлого века Майсоном было проведено много исследований, посвященных влиянию материнского окружения на еще не рождённого ребенка, и были найдены определенные закономерности. Нет никаких сомнений в том, что эмоции матери во время беременности оказывают на ребенка колоссальное влияние. Система оповещения о тревоге эмбриона начинает развиваться очень-очень рано, еще в первом триместре беременности. Она находится под влиянием материнской, и это не подвергается сомнению. Так что это совершенно удивительное исследование.
У меня самого не было возможности заняться исследованием данного вопроса. Меня больше интересовало другое. Не столько то, влияет ли вышесказанное на личность, сколько то, затрудняет ли все это развитие человеческого потенциала или нет. Таким образом, то, что я изучаю, касается не столько того, какое это оказывает воздействие, а того, насколько полно при этом может быть реализован человеческий потенциал.
И я глубоко убежден, что, несмотря на то, что все эти вещи могут, конечно, в некоторой степени стать препятствиями на нашем пути, в целом они не влияют на наши возможности быть человеком, способным адаптироваться, имеющим интеграцию, привязанности и находящимся в процессе становления. Хотя, конечно, некоторые затруднения на нашем пути могут возникнуть. Это может означать, что таким детям понадобится пролить больше слез и адаптироваться. Процесс восстановления и самоисцеления в человеческом существе просто невероятен, так же как и пластичность нашего мозга.
И меня как психотерапевта прежде всего намного больше интересовала работа с детьми, имеющими очень неблагоприятную наследственность, в частности, страдающими от фетального алкогольного синдрома, и тому подобное. И я видел, насколько сильно они могут измениться благодаря надежной привязанности и способности выплакивать слезы тщетности. Поэтому меня намного больше интересует человеческая способность восстанавливаться после психологических травм, нежели то, что явилось причиной этих травм.
И это – та надежда, которую я стараюсь привнести во всю мою работу: что несмотря на нехватку чего-то или какие-то помехи в раннем детстве, всегда есть место надежде. И я вижу, что все исследования, которые изучают психологическую устойчивость, подтверждают эту поразительную способность к изменению и трансформации.
Подытоживая, хотя я и очень уважаю подобные исследования, я не хочу зацикливаться на мысли, что вся наша судьба предопределяется тем, как нас кормили грудью, или тем, какой опыт у нас был до момента рождения. Это может в некоторой степени предопределить наши слабости, застревания, недостатки, но не нашу способность реализовать свой человеческий потенциал.
Я осознаю, что это все очень важные вопросы, но это не является предметом именно моего изучения, это не то, что меня волнует в первую очередь. Меня больше заботят вопросы о том, как родители могут создать такие условия, в которых ребенок с их непосредственной помощью сможет максимально восстановиться после травмирующих событий, произошедших в его жизни. Вот предмет моего изучения, вот то, что больше всего волнует меня.
Гордон Ньюфелд
Перевод Ирины Накисен
Редакция перевода Юлии Твердохлебовой
Источник – студенческий кампус Института Ньюфелда
Фото pixabay.com
