Привязанность – это не метод воспитания, а отношения. Отношения, которые подобно корням развиваются, уходят в глубину. И первый корешок – это привязанность через ощущения. Об этом эссе Юлии Колбаскиной.
Как человеческие существа мы откликаемся на чувства друг друга. Мы взаимозависимы, мы оказываем постоянное взаимное влияние друг на друга.
Беатрис Биб – психотерапевт, исследователь в области младенчества – описала это так: «Ты раскрываешься, и я изменяю тебя. В то время как я раскрываюсь, и ты изменяешь меня».
Антуан де Сент-Экзюпери – французский писатель, поэт, эссеист, профессиональный летчик – заметил: «Человек – всего лишь узел отношений. И только отношения важны для человека».
А Симон Львович Соловейчик – советский и российский педагог, публицист, теоретик педагогики – подчеркнул:
«Человек меняется не от манипуляций, которые с ним проделывают, не от воздействий, а только от собственных душевных движений, возникающих в его отношениями с людьми. Подлинное средство воспитания – в нас самих, в нашем сердце. Учителя-профессионала можно научить, каким голосом говорить ребенку «иди сюда», показать ему оттенки в интонациях, выработать технику поведения с ребенком. Но ни в какой книжке не опишешь эти тысячи оттенков интонаций, тысячи оттенков во взгляде, никак не научишь смотреть на ребенка добрыми глазами! Все эти мелочи, из которых и состоит работа воспитания, сами собой находятся, когда изменяется наше отношение к ребенку».
Привязанность – это всегда о двоих. Это о взаимном влиянии друг на друга, но и о взаимных движениях друг к другу.
Кроме того, привязанность – динамический процесс, он развивается, разворачивается во времени, или можно сказать, что это танец, где за «па» ребенка следует «па» взрослого… и наоборот, где «па» взрослого порождает ответное «па» ребенка. И так день за днем.
Сью Герхард, британский психотерапевт и аналитик, в своей книге «Как любовь формирует мозг ребенка» говорит: «Младенец – интерактивный проект, а не автономный», имея ввиду, что любое человеческое существо развивается и усложняется в результате социального взаимодействия с другими человеческими существами.
Читая книгу Михаила Эпштейна, советского и американского философа, филолога, культуролога, лингвиста и эссеиста, «Отцовство», я удивляюсь, как точно и тонко он отметил вот эту тягу друг к другу, притяжение, возникающее в отношениях между ребенком и заботливым взрослым, как безошибочно уловил взаимно преобразующую силу связи. Я удивляюсь, как образно и поэтично он сумел описать привязанность через ощущения (первый уровень) со своей, отцовской, стороны.
«Вот и сам я часто подхожу к ней, чтобы просто подышать ею, вобрать все то чистое, млечное, парное, чего нельзя уловить ни слухом, ни взглядом. Запах моей девочки становится для меня почти так же необходим, как воздух, – я то и дело ощущаю его нехватку и отправляюсь за очередной порцией, раз десять-двадцать на дню пополняя легкие свежим запахом, с которым и живется, и думается как-то бодрее.
<…> Дело обстоит проще: нас тянет друг к другу. И для дочери эта близость вполне обыденна, она не чувствует тут события – просто существует в моих руках, на моей груди, как трава растет из земли или облако парит в воздухе.
Событие для нее, наоборот, отъединенность, когда я, например, спускаю ее с рук и кладу в кроватку: плачет от обиды. Не я выносил этот плод, но он, родившись, стал врастать в меня. И когда я чувствую ее дыхание, обжигающее то щеку, то лоб, – со мной происходит то, что называется превращением вещества. Я весь расплываюсь, точно ставится на мне огненная печать.
Вот эту овнутренность всего внешнего в себе я и ощущаю как истинно родительское состояние. Родить – значит самому переродиться, причем не только духовно, но и телесно.
Нравственность, ответственность – это уже потом, по мере взросления и отделения ребенка, когда для замены прямой связи понадобится опосредованная.
Сейчас я знаю одно: рождение – акт двусторонний, взаимно преобразующий, и если я дал дочери жизнь во плоти, то столь же неоспоримо и она дарит мне новую жизнь: новые страсти, новые ожидания.
Отцу это дано ощутить, быть может, даже острее, неожиданнее, чем матери. Ведь в процессе рождения он существо скорее пассивное, приемлющее, в противоположность своей роли в зачатии. Там семя исходило от него. Теперь плод, изойдя из матери, начинает обратно воздействовать на отца. Круг замыкается. Наступает мой черед».
Привязанность через ощущения
На самом первом, на самом примитивном, базовом, архаическом уровне стремление к близости, стремление к отношениям выражается в том, что нас тянет, стремит быть на связи с Другим через ощущения.
Иными словами, у нас есть потребность в прикосновениях, в том, чтобы физически быть рядом с теми, к кому мы привязаны; у нас есть потребность в контакте глаза-в-глаза, есть потребность в том, чтобы слышать голос, чувствовать телесное тепло, вдыхать родной запах, прикасаться.
Маленьким детям важно чувствовать связь со своими заботливыми взрослыми. Им правда важно ощущать, что они не одни, что родители с ними «на связи» хотя бы через какой-то один канал. И в этом одна из причин, почему и младенцы, и дети постарше лучше засыпают под звуки колыбельных, которые поют их мамы или папы. Малышам проще уйти в сон, потому что у них есть возможность «держаться» за наш голос.
А вот цитата о запахе, который, как и голос, способен перекрыть разделение, из сборника рассказов «Летняя книга» Туве Янссон:
Запах – очень важная вещь, он напоминает о том, что пережито, он похож на тонкое, но надёжное покрывало, сплетённое из воспоминаний.
«Начав проявляться еще в младенчестве, жажда физической близости никогда не покидает человека», – говорит Гордон Ньюфелд. Но чем более зрелой становится личность, тем в меньшей зависимости от этого базового вида привязанности она находится (впрочем, все мы разные).
Юлия Колбаскина
Источник: https://t.me/El_Pajaro_voice/233
Фото: photogenica.ru
Все статьи цикла:
Второй уровень привязанности
Третий уровень привязанности
Четвертый уровень привязанности
Пятый уровень привязанности
Шестой уровень привязанности
Дорогие читатели, вот еще несколько статей в продолжение этой темы.
