Почему дети нуждаются в похвале, одобрении, восхищении? Что стоит за этой потребностью? Юлия Колбаскина рассуждает о привязанности через значимость в цикле статей «Многоуровневая модель привязанности».
Первый уровень привязанности
Второй уровень привязанности
Третий уровень привязанности
Следующий уровень, который открывается ребенку по мере его созревания, — это привязанность через значимость, золотая середина корневой системы привязанности Гордона Ньюфелда.
На этом этапе детей ТЯНЕТ, СТРЕМИТ быть особенными и дорогими в глазах тех, к кому они привязаны. Дети хотят получать одобрение, жаждут быть отмеченными, стремятся быть значимыми, весомыми, достойными уважения тех людей, с которыми у них есть связь.
Как говорит Гордон Ньюфелд: «В человеческой природе заложено держаться за то, что мы ценим. Если мы дороги человеку, это обеспечивает близость и связь межу нами».
«Четвёртый вид стремления к близости и связи с объектом своей привязанности — это желание значимости, необходимость ощущать, что ты нужен кому-то. В человеческой природе заложено держаться за то, что мы ценим. Если мы дороги человеку, это обеспечивает близость и связь между нами. Дошкольник, привязанный к нам, отчаянно стремится порадовать нас и заслужить наше одобрение. Он крайне чувствителен к нашему недовольству и критике.
…
Проблема этого вида привязанности в том, что она делает ребенка крайне уязвимым. Стремление много значить для какого-то человека заставляет нас страдать, когда мы не чувствуем, что важны именно для него. Если мы стремимся к одобрению, проявления неодобрения ранят нас.Чувствительный ребенок приходит в отчаяние, когда глаза, в которых он ищет знаки тепла и расположения, не загораются в его присутствии, будь то глаза родителей или ровесников».
Из книги «Не упускайте своих детей», Гордон Ньюфелд и Габор Матэ.
Но как мы, люди, даем Другому понять, что он значим/дорог/весом? Благодаря каким нашим действиям и посредством чего он может это ощутить? Вот несколько мыслей на этот счет:
• Посредством того, что мы проявляем действенную внимательность: помним и замечаем, чем Другой интересуется, что для него важно, принципиально, предпочтительно, что ему нравится, чем он сейчас живет и дышит, и…поддерживаем это:
— например, заехав в магазин за продуктами, не забываем взять для сына (любителя лего) свежий Лего-журнал.
— или говорим коллеге-другу: «Я тут наткнулась на интересный подкаст о поэзии… знаю, ты тоже ей увлечена. Посмотри, пожалуйста, правда интересно!».
— или узнаем о выходе новой книги из полюбившейся ребенку серии и заказываем ее в книжном магазине… сюрпризом.
— или, откликаясь на просьбу партнера о чашечке чая, завариваем для него чай в его любимой чашке, а также приносим в придачу его любимое варенье.
У Ксении Водонос есть чудесное стихотворение на этот счет:
Читая стихи,
Вдруг вспомнить кого-то.
И эти стихи ему отправить —
Вот радость.
• Мы держим свои обещания и не пустословим. Нас не надо несколько раз просить о чем-то или же напоминать.
• Мы внимательны к памятным вещам и событиям («Твоя мама ушла в конце января, верно? 6 лет уже, да? И на моем столе сегодня свеча!»).
• Мы помним о Другом какие-то мелочи, которые он оброняет о себе мимолетом, не акцентируя на этом внимание (в сообщениях или разговорах), но которые есть важная и значимая составляющая его личности или текущей жизненной ситуации и… используем это, чтобы помочь или поддержать:
— «Ты говорила, что уезжаешь на 10-дневный ретрит. Может быть, мы можем пригласить твою дочь погостить у нас пару дней с ночевкой?».
— «Я знаю, что вы с N давно не выбирались никуда вдвоем. Давай я присмотрю за вашими детьми, а у вас будет возможность сходить куда-то вместе».
— «На прошлой неделе ты говорила, что твоя мама серьезно потянула спину, как она сейчас?»
• Мы вообще помним о существовании Другого и даем ему понять — сообщениями, знаками внимания, подарками-посылками, словами, — что мы помним, что он есть в нашей жизни и занимает особенное место.
• Когда этот период доминантой звучит у детей, им очень важно, чтобы мы прислушивались к их мнениям и идеям, принимали их в расчет и учитывали. Важно, чтобы мы спрашивали, о чем они думают, чтобы советовались с ними.
• Ну и самое главное — все мы чувствуем, что мы значимы и весомы, что нас, именно нас, приглашают в свою жизнь тогда, когда Другой выражает искреннюю радость, удовольствие и вовлеченность от общения и со-бытия конкретно с нами, такими, какие мы есть.
Плоды привязанности через значимость
Напитанность связью на этом уровне приводит к тому, что в ребенке начинает проклевываться и расти самоуважение, здоровое чувство собственного достоинства, вера в себя, а также переживание себя как уникального человека, единственного в своем роде, «штучной вещи».
Если родители видят в ребенке драгоценность, если родители уважают его, прислушиваются к его мнениям и суждениям, если считаются с его интересами и особенностями, то и ребенок с таким же уважением и бережным вниманием начинает относиться к себе (а со временем — и к другим).
Проблема с этим уровнем привязанности может возникнуть тогда, когда нашим детям приходится постоянно трудиться ради получения значимости, ради того, чтобы почувствовать, что они важные и ценные для нас. Потому что тогда они не достигают истинного покоя, а значит, не растут, не развиваются. «Любое развитие происходит из точки покоя», — убежден Гордон Ньюфелд, и в данном случае речь идет о покое от работы над отношениями.
То есть дети стараются быть хорошими, удобными, значимыми и весомыми — вместо того, чтобы чувствовать себя хорошими и достойными по факту рождения.
Но для того, чтобы самоуважение ребенка имело под собой крепкую основу, здоровую основу, ощущение значимости должно быть отделено от поведения. Оно должно даваться безусловно.
Здоровое ощущение собственного достоинства формируется на основе того, что ребенок чувствует себя любимым и достойным таким, какой он есть.
И да, два важных, на мой взгляд, довеска — здесь.
- Самыми радостными (и питательными) вся эта внимательность и памятование оказываются тогда, когда возникают в жизни Другого неожиданным сюрпризом, даром, подарком. Чем-то, о чем не подозревали, не думали и не надеялись, чем-то, свалившемся словно бы на голову.
- Ну и, безусловно, проявленная внимательность требует от нас способности замедлиться, всмотреться, вчитаться, запомнить. Она требует способности видеть дальше собственного носа и протягивать ниточки небезразличия сквозь время, расстояние и рутину. Иными словами, она требует определенной зрелости (в том числе, системы внимания и сердца).
Как писал поэт Юрий Левитанский:
Всего и надо, что вчитаться, — боже мой,
Всего и дела, что помедлить над строкою —
Не пролистнуть нетерпеливою рукою,
А задержаться, прочитать и перечесть.
Прочувствовать значимость
Прочувствовать этот уровень сегодня помогут научный журналист, исследующая пересечения между нейронаукой, иммунологией и внутренними процессами человеческого сердца, Донна Джексон Наказава, и удивительный вологодский поэт Лета Югай.
«Осколки детских травм», Донна Джексон Наказава
Недавно, после того как у него разрушились очередные романтические отношения, Джон заинтересовался ролью негативного детского опыта в его личных проблемах.
— Не могу сказать, что это стало для меня откровением, но я понял, что мое прошлое управляет моим настоящим, — говорит он мне.
Семью Джона нельзя было назвать неблагополучной. Он рос в достатке и всегда получал то, что хотел.
— Так в чем же дело? — спрашиваю я.
— Как вам сказать… Мой отец, когда я учился в школе, а потом в колледже, ни разу не спросил, что я изучаю. Он вообще не задавал мне вопросов о моей жизни. У него были настолько безразличные глаза, словно меня вообще не существует. И при этом… Он никогда меня не ругал, но любил окатить холодной водой: «Ты мог бы сделать лучше… У тебя руки из одного места растут…. Что за бред ты несешь…» Ну и так далее. Словно он задался целью понизить мою самооценку.
Джон благополучно закончил школу и колледж, затем учился в магистратуре, выбрав университет подальше от дома. Получив степень магистра, Джон стал работать в известном научно-исследовательском центре в Нью-Йорке. Однажды к нему приехали родители и сестра, и в тот же день ему позвонили, попросив выступить перед большой аудиторией с рассказом о проекте, который он вел. Он согласился и взял с собой родителей.
Целый час я говорил о том, что мне интересно, в чем я хорошо разбираюсь… Внезапно я поймал себя на мысли, что впервые говорю об этом в присутствии своего отца. После выступления моя мать сказала: «Мне так понравилось! Ты был великолепен, сынок». А отец стоял рядом с ней и абсолютно ничего не сказал. Ни слова. Даже в этот момент у него не нашлось ни слова похвалы для меня. …
— Джон, но ведь вам больше тридцати, неужели все ваши романы заканчивались крахом? Почему?
— Да, все, — кивает Джон. — Стоит мне с кем-то завести серьезные отношения, как внутренний голос начинает нашептывать, что я бесполезный человек, что меня никогда не будут любить таким, какой я есть. И это ощущение никчемности невыносимо для меня. Больше всего я хочу почувствовать согласие с самим собой, хочу быть счастливым, но вряд ли это возможно. <…>
Прощаясь со мной, Джон сказал:
— Нормальные родители должны восхищаться всем, что делает их ребенок, должны гордиться им. Может, в разумных пределах критика и необходима, но только высказанная с любовью и, главное, с ощущением, что все равно мой ребенок самый лучший. Иначе получится так, как вышло со мной. Ту искорку, которая убеждает детей в том, что они занимают в мире свое место, мой отец пытался загасить … вероятно, потому, что он сам не ощущал ее в себе.
Стихотворение Леты Югай
Луч,
на закате срезавший верхнюю ветку дерева,
снежинки, невероятной чёткости,
имели смысл, когда мы показывали на них друг другу,
ягоды становились сладкими в момент, когда ими угощали
ты меня, а я тебя,
и целовали в ладошку,
мама.
А когда я была одна,
я не знала, что делать с этими
остроносыми собаками,
севшими на руку бабочками,
школьными мелочами,
не знала, как есть эти ягоды.
И тогда я научилась заготавливать их в стихотворения.
Стеклянная банка формы, немного языковой игры для консервации,
главное сохранить свежесть
для относительной вечности,
пока не донесу до тебя,
или наших гостей.
Ягодные года, ведра впечатлений…
Было странно, когда кто-то спрашивал:
«Cтихи – это Ваше призвание?».
Было сложно, когда кто-то целовал мои руки, но не ел моих ягод.
Я учусь поедать все это сама, с ветки:
орехи решенных задачек,
чернику тёплых закатов,
барбарис недоразумений.
Уговариваю себя: если о чем-то нельзя написать смс, просто переживи, съешь с куста (такого вкуса как прямо с ветки не бывает никогда после).
Я возвращаюсь из экспедиции, ты снимаешь куртку, чтобы постирать, достаёшь из кармана крошки, бумажки и несимпатичный блеклый комочек.
Это белый шиповник, раньше у нас рос под окном, потом его выкорчевали, чтобы провести трубы.
Я увидела и захотела привезти тебе, но он сморщился и завял.
Ты говоришь, что он еще пахнет, и относишь в комнату, полную моих зарисовок за последние 30 лет, прикрепляешь в уголок картины.
В комнату, в которой я теперь бываю так редко.
Наводим фокус на уровень привязанности «значимость»
Сегодня я предлагаю навести фокус на этот уровень привязанности, понаблюдать за тем, а как «значимость» проявляется в вашей жизни / в жизни вашего ребенка.
Предварительная настройка:
• Постарайтесь найти тихое место, где вас в течение 15-20 минут никто не побеспокоит.
• Возьмите чистый лист бумаги и ручку/карандаш или создайте новый файл-документ на компьютере.
• Займите удобное положение. Сделайте глубокий вдох, а затем медленный длинный выдох. Начните писать.
Вопросы для самоисследования:
- Когда, при каких обстоятельствах, в каких ситуациях вы чувствуете, что значимы для Другого? Как это переживается вами изнутри?
- Подумайте о танце привязанности и о тех «па», которые вы можете делать, чтобы потребность вашего ребенка в контакте и близости на уровне значимости оказалась удовлетворенной. Попробуйте сформулировать и записать первые 5 «па», которые пришли вам в голову.
Юлия Колбаскина
Источник: https://t.me/El_Pajaro_voice/247
