Подходящие слова и надежный собеседник — то, что нужно, чтобы случилась терапевтическая беседа как путешествие к себе. Статья Сью Джонсон о сути разговорной терапии.
Сейчас много говорят о несовершенстве «разговорной терапии». Люди больше не хотят просто сидеть и болтать о своих проблемах. Вместо этого они используют различные практики для снятия стресса, например, йогу или спорт, принимают лекарственные препараты или же переключают внимание на другие активности. В нашей английской семье лучшим лекарством считался крепкий скотч.
Такие способы порой способны избавить от беспокойства и помогают найти смысл жизни. Но давайте на мгновение взглянем на достоинства самой старой из всех существующих стратегий — поговорить по душам с тем, кому доверяешь.
Разговор, безусловно, может зайти в тупик, выглядеть неуместным или незначительным. Бесконечные стенания о том, почему вы не получили эту работу, угнетают и подавляют вас. Друзья зачастую не вникают в суть беседы, говорят обобщенно и поверхностно.
За обедом кто-то из друзей, сохраняя улыбку на лице, может коротко ответить: «Мне очень жаль, что так вышло». Они как будто скользят по верхам, не углубляются в суть переживаний и поэтому не могут вывести эмоции наружу.
Друг может ответить вам: «Все будет хорошо. И со мной такое раньше бывало. (Неловкая пауза.) Ну что, вы готовы сделать заказ?» Не очень понятно, на что намекал друг. И собеседник продолжает скользить по поверхности своих эмоций.
(Такое случается и в терапии, когда клиент ходит вокруг да около и никак не может открыться собеседнику, поделиться с ним своими переживаниями).
Глубина общения поможет отличить дружескую беседу от терапевтической. Трудно начать серьезный разговор и встретиться лицом к лицу с опытом прошлого. Это возможно лишь с тем, кто способен настроить нас на беседу и дать ощущение безопасности.
Великий ученый Джон Боулби отмечал, что главная цель эмоций — донести до самих себя и до других людей суть наших желаний, страхов и потребностей. Наполненный эмоциями разговор помогает нам развиваться и меняться. Такой разговор получается очень «включенным» — вы говорите не только словами, но и телом, пропуская через себя чувства, смыслы и действия.
Здесь внимание сконцентрировано не на поверхностных деталях или передаваемой информации. Это не похоже на репортаж с места событий. В такой беседе есть глубина и готовность совершать открытия. И она куда-то вас приведет.
Как только мы находим точные слова, чтобы описать свой опыт, этот опыт становится более наглядным и понятным! Мы должны быть готовы «испытывать эмоции» и погружаться в них, но, опять же, для этого нам нужен кто-то, кому мы доверяем.
Давайте на мгновение остановимся на первом шаге — там, где действия находят отражение в словах, или, еще лучше, найдем слова, которые наиболее точно описывают наш опыт. За 30 лет моей практики эти простые приемы помогли сотням несчастных пациентов наладить свою жизнь. Это моя основная стратегия преодоления жизненного хаоса, но я все еще задаюсь вопросом: «Что здесь происходит?»
Слова обладают огромной силой. Они дают определение вещам, связывают все в единое целое. Они как бы очерчивают реальность и указывают нам направление движения. Одно слово может изменить чью-то жизнь.
Приведу пример. Сэнди чувствовала себя настолько нелюбимой из-за постоянной отстраненности своей матери, что ее охватывали пугающие чувства. Это чувство «неполноценности» можно описать словом «страх». Страх быть собой. Ей казалось, что если кто-то узнает ее настоящую, то непременно почувствует отвращение и отвернется. Далее мы исследуем причину страха и понимаем, что это нормальная и естественная реакция. И здесь задача Сэнди и моя как терапевта принять эти чувства.
Затем она может дать новое имя эмоции, которая накатывает изнутри, — скорбь по отвергнутому «я». Ее личность отвергали, и она постоянно ждет отторжения. Все это сильно отличается от изначального слова, которым ее описали, — депрессия.
С помощью слов собеседник устанавливает контакт, исследует вас, а затем упорядочивает несметное количество бессвязных частей жизни. В свою очередь, порядок дает нам покой и почву для опоры. Новое слово, найденное для описания эмоций, двигает нас дальше.
Сейчас вместо того, чтобы прятаться от других, Сэнди плачет, а затем ищет утешения. Точные образы помогают нам выстроить отношения с внутренним и внешним миром.
Фраза «я подавлен» совсем иначе откликается внутри нас и других людей, нежели, например — «я прячусь под скалой и сдаюсь».
Возможно, поэтому психолог Джеймс В.Пеннебейкер считает, что ведение дневников о наших переживаниях даёт столь целебный эффект.
Важное значение имеет, насколько слово подходит к ситуации. Мы подбираем точные слова, чтобы выразить наше эмоциональное состояние. Исследования показывают, что конкретика нас успокаивает. Я помогаю клиенту расслабиться и почувствовать себя в безопасности — только так возможно начать процесс самопознания и поиск нужных слов. Когда моя клиентка Эми, наконец, находит слово «в ловушке», она смотрит на меня и делает глубокий выдох. «Да, это оно. Точно оно».
Осознавать такое больно, но эти чувства ощутимы, и ими можно управлять. Вот почему сонастройка с клиентом и неустанное сопереживание являются ключевыми в процессе терапии. Психотерапевт включается в поиск нужных слов вместе с клиентом, чтобы помочь увидеть картину целиком.
Это не похоже на классическое «озарение», которое присуще методу психоанализа и по своей природе более абстрактно. Вы буквально захватываете свой необузданный внутренний мир и подчиняете его себе. Осознание, что вы смогли укротить этого «зверя», приятно будоражит. Улыбаясь сквозь слезы, Эми сообщает: «Все это очень ранит, но, описав свои чувства точными словами, я чувствую облегчение. Ощущаю в себе силы».
Большая часть современной терапии сфокусирована на техниках преодоления трудностей, нежели обращена к эмоциональной действительности. Однако истинным ответом здесь будут не «новые способы в борьбе со стрессом» или курсы по йоге. Ответ в том, чтобы найти путь к своим значимым переживаниям и через них понять суть проблемы.
Может быть, нам удастся почерпнуть мудрость из одного стихотворения, которое было написано в девятом веке монахом в маленькой холодной келье, при свечах. Это стихотворение названо в честь кота Пангур Бана и звучит так:
Я и Пангур Бан, мой кот, бдим все ночи напролет.
Он мышек гонит в уголки, я слова ловлю в силки.
Нет возвышеннее мига, чем сидеть с пером за книгой.
Пангур мне не досаждает, ремесло свое он знает.
Вот опять в кошачьи когти угодила мышка в гости.
И в мои тенета снова попадет значенье слова.
Хороший терапевт помогает клиенту «разыскать» точные названия своих главных переживаний — так он подсвечивает проблемные зоны и устанавливает с ним безопасную эмоциональную связь. Все это помогает клиенту решиться на своего рода приключение. Когда мы делимся своим опытом на глубоком уровне, мы чувствуем, что нас замечают и понимают, признают наши трудности. Все это также помогает дать имя хаосу и поддерживает на пути изменений.
Если у нас есть человек, которому мы доверяем, то мы можем мысленно представить диалог с ним, чтобы найти правильные слова и прислушаться к себе. Верующие люди используют в таком случае внутреннее ощущение высшей силы. Я вспоминаю нежный голос моего мужа, и он направляет меня в трудных ситуациях. Я ловлю себя на мысли: «Что бы он сказал в этой ситуации?»
Желаю нам всем найти идеальные слова, чтобы овладеть нашей действительностью, сделать ее управляемой, найти тех, с кем мы почувствуем себя в безопасности, кто разделит с нами переживания — и в наших семьях, и в терапии.
Тогда мы сможем исцелиться. Мы сможем вырасти. Мы сможем расцвести.
Сью Джонсон
Перевод Екатерины Корсаковой
Источник: https://drsuejohnson.com/seen-and-safe-talk-therapy-as-adventure-and-not-a-simple-chat/
Фото: canva.com
Дорогие читатели, вот еще несколько статей для вас в продолжение темы:
