Страх: почему он важен и необходим для развития ребенка? Почему некоторые дети (и взрослые) не чувствуют собственной тревоги? Как часто симптомы СДВГ ошибочно принимают за сильную тревогу? И откуда она берется? Как распознать, исправна ли система тревоги у подростка? Как ее исцелить, если в течение жизни эта система начала работать дисфункционально? У нас уже есть ответы на эти вопросы.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Четырехлетний Саша обожает свою маму! У нее такой теплый и успокаивающий голос. С ней он чувствует себя в безопасности, и ему нравится все, что бы он ни делал вместе с ней. К сожалению, с недавних пор Саше приходится ходить в детский сад. Каждый день ему кажется, что на несколько часов мир вокруг становится серым. Он слышит, как поют другие дети, слышит и свой собственный голос, но в то же время он как будто отделен от всего происходящего.
Когда он думает о маме, то сразу чувствует, что снова приходит «в себя», и в то же время его глаза начинают наполняться слезами. В садике ему говорят: «Смотри, у нас так весело, не грусти», и он изо всех сил старается забыть о слезах. Он старается не думать о маме, а сосредоточиться на игре в старого медведя, который спит (игра, в которой дети стараются не разбудить спящего медведя (ведущего), а когда тот просыпается, то ловит их — прим. перев.). Когда он медведь, ему не хочется никого ловить, а хочется просто свернуться калачиком посреди комнаты и ждать маму.
Сегодня в детском саду выступал иллюзионист. Все хотели быть помощниками в фокусах, но Саша старался быть незаметным. В таких ситуациях он чувствует беспокойство, когда рядом нет мамы. Ох, почему этот иллюзионист решил во что бы то ни стало Сашу «развеселить»? Он уговаривал его, подбадривал, привлекал внимание всех собравшихся, и наконец Саша взорвался. Он начал плакать и кричать, что хочет к маме. Она так нужна ему сейчас! Он знает, что все БЕСПОКОЙСТВО, которое у него внутри, растает в маминых объятиях, как масло на гренке…
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Саша уже учится в третьем классе начальной школы. Времена тоски по маме и постоянного напряжения от тревоги остались позади. Ему нравится ходить в школу, потому что там есть друзья, с которыми он «дурачится». Учиться он не любит. Не любит и делать домашние задания. Буквы прыгают у него перед глазами. Иногда не прыгают, но тогда ноги прыгают сами собой, и когда он не выдерживает и встает, чтобы что-то взять, учитель всегда не доволен. Как только он слышит звонок на перемену, он вскакивает и чувствует себя как Кузя, его пес, когда его отпускают с поводка на лугу за мостом.
Недавно мама записала его на какую-то встречу, чтобы кто-то помог ему справиться с «тиками и чрезмерной возбудимостью». Он не совсем понимает, откуда это берется: его глаза моргают сами по себе, а пальцы стучат обо все подряд, ну да ладно, он может пойти на встречу. Раньше он бы боялся, но теперь? ОН НИЧЕГО НЕ БОИТСЯ! Ну, может быть, недавно, когда его друг, совершенно бессмысленно, забрался на козырек за школой и упал, он испугался, не случилось ли с ним чего, ведь он, Саша, должен был залезть туда сразу после него, и что было бы, если бы это он упал? В итоге его друг действительно сломал ногу, и Саше подумалось, что залезать туда не самая лучшая идея.
Но это все пустяки. Хуже всего то, что происходит дома. Все говорят ему не ругаться со старшей сестрой, но, во-первых, она невыносима и мама из-за нее постоянно плачет, а во-вторых, сами родители ругаются так, что стекла трясутся. Вроде как они по-прежнему любят друг друга, просто «не могут справиться со своими эмоциями». Возможно, так оно и есть. Когда Саша видит, сколько у них дел каждый день, то даже не удивляется, что им уже все надоело. Во всяком случае, он уже не помнит, когда в последний раз слышал тепло в мамином голосе. Он знает, что она его любит, но… он чувствует себя очень одиноким в своем доме.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Саше 17 лет, но он уже давно чувствует себя взрослым. Ему больше не нравится проводить время с мамой, потому что она постоянно ворчит. Ему нравится чувствовать себя живым! Пробовать новые допинги. Прикалываться над учителями, а потом убегать и гадать, что же они напишут его родакам. У него есть несколько друзей, которые импонируют ему, потому что они РЕАЛЬНО знают толк в жизни. Иногда они прокатят его по автостраде на какой-нибудь тачке с такой скоростью, что у него кишки сжимаются, черт возьми.
АДРЕНАЛИНЧИК! В другой раз возьмут его с собой на какую-нибудь вечеринку. Его мама говорит, что все это ужасно опасно, но он не понимает, что она имеет в виду. Что они носят с собой ножи? Что кто-то из них обкурился? Что ж, таков мир. Лучший из тех, что у нас есть! И нужно пользоваться им на полную катушку! Как будто завтра не наступит…
ЭПИЛОГ
Каждый ребенок оснащен так называемой системой тревоги, которая призвана оповещать его об опасностях. Эта система, когда она работает исправно, вызывает у ребенка чувство тревоги, когда что-то идет не так. Эта тревога, в свою очередь, «побуждает» его к действию (эмоция от латинского emovere – «двигаться»). Например, маленький ребенок, почувствовав, что он один в комнате, начинает тревожно звать маму, а если она не возвращается, система тревоги начинает возбуждать ребенка все больше и больше, и в конце концов малыш переходит на «высокие тона».
А что же взрослые? Если я иду по темному переулку в Марракеше и слышу какие-то шорохи в нескольких метрах перед собой (моя реальная история), система тревоги вызовет у меня беспокойство, я почувствую это беспокойство, остановлюсь, отступлю и пойду другой дорогой. Эта система работает на уровне глубинных слоев мозга, это гипер-машина, которая анализирует огромное количество данных в один момент. Только на втором этапе эти данные анализируются префронтальной корой. Чем взрослее мы становимся, тем больше этих данных осознаем и можем выбирать варианты поведения, а не просто действовать на автомате.
Но что происходит, когда работа системы тревоги нарушена? Доктор Гордон Ньюфелд разработал модель так называемого спектра тревоги, которая учитывает три стадии. В первой части нашей истории система тревоги у Саши РАБОТАЕТ исправно, в ситуации угрозы она вызывает БЕСПОКОЙСТВО, которое ребенок ОЩУЩАЕТ, и это останавливает его от действий во вред себе, попадания в беду, побуждает ребенка обратиться за помощью и т. д. Во второй части система тревоги находится на первом уровне дисфункции, поэтому ребенок воспринимает угрозу, которая вызывает БЕСПОКОЙСТВО, но он его НЕ ОЩУЩАЕТ. Поскольку он не чувствует этого, то ничего и не побуждает его к осторожности. Активизация системы тревоги проявляется не в чувстве тревоги и словах «я боюсь», а, например, в возбуждении, гиперактивности, прикусывании губ, тиках и ряде других симптомов.
В третьей части система тревоги полностью дисфункциональна: вместо того чтобы защищать, она провоцирует у ребенка серьезные проблемы. Он не чувствует не только собственной тревоги, но даже собственного возбуждения. Ему нужны инъекции АДРЕНАЛИНА, чтобы «почувствовать» хоть что-то: оторваться по полной, прыжок с тарзанки, кража, драка, новый наркотик, а со временем и азартные игры, рискованные инвестиции или быстрая езда.
Почему некоторые дети (и взрослые) не чувствуют собственной тревоги? Как часто симптомы СДВГ ошибочно принимают за сильную тревогу? И откуда она берется? Как распознать, исправна ли система тревоги у подростка? Как ее исцелить, если в течение жизни эта система начала работать дисфункционально? У нас уже есть ответы на эти вопросы. Мы знаем, почему растет уровень самоагрессии у детей. Почему в школах участились случаи травли. Почему дети поглощены компьютерными играми и социальными сетями. Если бы мы только использовали эти знания, то спасли бы многих детей и изменили бы траекторию их жизни.
Наши дети должны чувствовать тревогу, когда они оказываются в опасной ситуации. Они должны чувствовать тревогу, когда для этого есть причины. Они должны уметь сказать: «Мне страшно», и самое главное – ЧУВСТВОВАТЬ свой страх. Конечно, им также необходимо развивать свое мужество, но в том-то и дело, что мужество не может развиваться там, где нет страха. Могут возникнуть склонность к риску и наглость, твердость и напускная храбрость, но не истинное мужество. Эта прекрасная добродетель вырастает из интеграции множества противоречивых эмоций и мыслей. Нашим детям нужна здоровая система тревоги, особенно в наше время! Время, когда родитель может внезапно узнать, что его ребенка травят в школе или у него уже давно есть доступ к порно-контенту. Или что его уговаривают прислать свои обнаженные фото. Или что кто-то прислал ему в Telegram приглашение в группу, где торгуют наркотиками. Или что его друг наносит себе порезы, ребенок это заметил, но при этом знает, что никто из взрослых этого не замечает…
Лесьмян (польский поэт) однажды написал: «Таков мир! Злой мир! Почему же нет другого мира?» И хотя я немного разделяю его болезненную проницательность, в то же время с другой стороны слышится мне звучный голос, который говорит, что порой даже в самом большом болоте распускается цветок лотоса. В значительной степени наша культура – это как раз такое болото, ряд ошибок, которые мы, взрослые, совершили, полагая, что адаптивность людей, включая детей, неистощима. Теперь мы знаем, что это не так. Более того, из научных исследований мы знаем, каковы самые важные потребности ребенка. И именно удовлетворение этих потребностей позволяет им не только стать цветком лотоса, но и распространять добро вокруг, побуждая к расцвету другие личности. Наверняка вы знаете таких детей. Лучезарные дети. Наверняка вы не раз видели своих собственных детей такими – когда вы долго играли с ними в мяч, когда вместе готовили пиццу, когда вместе отправились на длинную прогулку без конечной цели, заблудились и, проголодавшись, ели «очень вредную еду» на заправке. Вы жили полной жизнью, и они рядом с вами. Как будто завтра не наступит…
Автор Йоанна Былинка, директор польского отделения Института Ньюфелда.
Перевод: Татьяна Шумченя
Фото: canva.com
В продолжение темы еще несколько статей:
