Как происходит восстановление и исцеление после травмы? Какую мудрость таит в себе травма? О фильме Габора Матэ «Мудрость травмы» и о роли игры в восстановлении статья Тамары Страйджек.
Наш мир может быть тревожным местом. Случаются разные сложные события, и мы не можем это контролировать. Но всё же дело не в самой травме – не в том, что случается или не случается с нами или вокруг нас, – а в том, что в результате происходит внутри нас. А также в том, кто присутствует или не присутствует рядом с нами, когда нам больно.
В этом состоит послание недавно вышедшего документального фильма «Мудрость травмы» (The Wisdom of Trauma, 2021). В нём доктор Габор Матэ (соавтор книги «Не упускайте своих детей») глубоко и ясно объясняет происходящее, провокационно заявляя (о чём и намекает название), что в травме заложена неотъемлемая мудрость.
Мудрость нашего тела может о нас позаботиться, отключив нас от того, что слишком больно выносить. Однако мы не должны надолго оставаться в этом отключенном состоянии. Габор Мате говорит во введении к фильму, что «нам нужно выполнить работу, чтобы вернуться к чувствованию, когда мы будем готовы». Я присоединюсь к его посланию и добавлю ещё один маршрут, который может ускользнуть от нашего внимания: чтобы вернуться к полноценному чувствованию, мы можем также пройти путём игры.
Для начала нам стоит исследовать вопрос, почему же нам вообще может понадобиться чувствовать, если это причиняет чрезмерную боль? Это хороший вопрос, я часто задавала его самой себе долгие годы, пока пыталась любой ценой избежать грусти.
Если сказать коротко, то чувствовать нам нужно потому, что нечувствование приводит к самым разным физическим симптомам и эмоциональным трудностям. Я узнала про это много лет назад из книги Габора Матэ «Когда тело говорит «нет» (2003). Сейчас мне это кажется таким очевидным, но тогда эта мысль показалась мне революционной: наши тела вбирают в себя любые эмоции, которые мы не разрешаем себе чувствовать. Наше отключение превращается в болезнь, зависимости, тревожность и многое другое.
Нам необходимо видеть друг друга, нашу человеческую сущность, но видеть сложно, если мы отключены. Чувствование и видение идут рука об руку, потому что чувства – это обратная связь, сигнал о том, что происходит внутри. Мы не получаем эти сигналы, если наш мозг решает, что это будет небезопасно. Наша врождённая система защиты самостоятельно посылает распоряжения, которые начинают подавлять все непереносимые для нас чувства. Мы больше не способны «видеть» то, что происходит внутри нас. Это позволяет нам функционировать в сложных обстоятельствах и часто бывает необходимо из-за невыносимой боли. Но это должно быть лишь временным средством.
Несколько лет назад Габор поделился со мной исследованием, которое он проводил с детьми, рождёнными во время событий 11 сентября. У меня самой начались схватки ранним утром 11 сентября 2001 года. Когда я увидела новости об атаке террористов, моя тревога включилась в полную силу, и я решила, что мне не нужно рожать ребёнка в такой день. Как я могла, если мир, казалось, перевернулся вверх дном? Что это за мир, в который я приведу своего ребёнка?
Я ходила по улицам как будто оглушённая. Я была в ступоре и отключена от всего. Я ничего не чувствовала. Через три дня родилась моя дочь, которая испытывала большие сложности с обработкой сенсорных сигналов и начинала задыхаться при любом намёке на нашу разлуку. Я думаю, что моя тревога в то время сформировала её первичный жизненный опыт. Габор думал так же.
Дочитав до этого места, вы можете задаться вопросом, причём здесь игра? Как можно вообще говорить одновременно о травме и игре? Кажущаяся несерьёзность игры неуместна рядом с тяжестью травмы. Подождите ещё немного…
Если мы находились в отключении слишком долго – мы были слишком встревожены или рассержены всем, что происходит в нашей жизни не по плану, но наши психологические защиты не давали нам это ощутить, – становится всё сложнее найти дорогу обратно к чувствам. Нам нужна помощь.
Войдите в игру
Игра прокладывает для нас необходимый путь. Она проскальзывает мимо защит и говорит: Мы сможем. Я с тобой. Ты не одинок. Игра позволяет нам прикоснуться к чувствам, которые, кажется, невозможно вынести в «реальном мире»…
Игре нужно предоставить свободу идти туда, куда ей нужно. Дело не в том, что получится в итоге, не в конечном результате, а именно в процессе, который нас вовлекает. Речь не идёт о том, чтобы удовлетворить чьи-то ожидания, даже наши собственные… Созданное нами может не выглядеть привлекательно, мы не всегда можем попадать в ноты, и это нормально. Более, чем нормально, на самом деле. Так и должно быть.
В режиме игры есть место для всего, чем ВЫ являетесь – для неприятных эмоций и всего остального. Игра даёт нам безопасную утробу так же, как объятия любящих нас людей или уютное тепло нашего мохнатого питомца. Эта утроба позволяет нам коснуться тех переживаний – страхов, фрустрации, тщетности, – к которым невыносимо обращаться напрямую.
Как выглядит игра такого рода? Совершенно по-разному.
Для меня это было:
— выделять время, чтобы побродить на природе, «выгулять» душу и тело;
— фантазировать о воображаемых местах;
— играть со словами и изображениями;
— читать истории;
— прясть шерсть альпака и экспериментировать с крашеной пряжей;
— играть с музыкой – навязчивые мелодии для виолончели, композиции меланхоличной группы «Blue Rodeo», раздражающий рэп или сердитые «Twenty One Pilots» (в зависимости от моего внутреннего состояния);
— создавать волшебные деревни (и заселять в них миниатюрных улиток);
— разрезать журналы и создавать коллажи из картинок и слов, чтобы они отражали мои переживания.
С игрой вот какая штука – нам не нужно знать, что там внутри, когда мы только начинаем, в этом всё дело. Через игру мы магическим образом соприкасаемся с тем, что уже было внутри нас. Мы даём этому выражение, способ выйти наружу.
Для вас или вашего ребёнка это может выглядеть совсем по-другому:
- Возможно, фрустрация вырвется наружу в шуточной драке подушками, сражении на мечах или на пистолетах с мягкими пулями. Когда она выходит вот так через игру, то наши отношения остаются сохранными, потому что все сложные чувства, проявляющиеся в игре, не могут навредить связи между родителем и ребёнком.
- Если мы чувствуем, что эмоциональная энергия накапливается (и может начать расплёскиваться в неподходящем виде), то, возможно, нам стоит воплотить её в спонтанную танцевальную вечеринку. Движение может дать нам канал для выхода того, что просится наружу, и действительно привести нас ближе к уязвимым чувствам, которые скрываются глубоко.
- Это может случиться при чтении книги или просмотре фильма, которые дают пространство для слёз – через смех или грусть. Когда мы наблюдаем за чужой историей, это позволяет нам бережно прикоснуться к своей собственной, и иногда эти соприкосновения могут нас удивить.
Дело в том, что мы никогда заранее не знаем, что станет для нас таким порталом, до тех пор, пока не обнаружим себя уже вовлечёнными в него. Одна из моих любимых цитат Рихарда Вагамезе из книги «Keeper’n Me» 1994 года: «…что-то в музыке как бы натолкнулось на что-то в моей душе и заставило это двигаться». Да, это тайна… но она прекрасная и трансформирующая.
Через музыку, движение и истории нас уносит и одновременно удерживает в этом. Наша боль обретает голос. Мы подключаемся к системе исцеления, которая живёт во всех нас. Благодаря мудрости игры эти застрявшие отключенные части начинают находить движение, и между ними создаются связи.
Под этой травмированной личностью существует здоровый индивид, которому никогда не доводилось проявить себя в этой жизни.
«Мудрость травмы»
Как точно сказала жена Габора, Рэй Матэ, в одном из интервью во время выхода фильма: «Выход наружу только один – пройти насквозь». Она рассказывала про роль искусства в своём собственном путешествии к исцелению, и насколько ей было неизвестно то, что она чувствует. Затем она создала из этого произведение искусства, ей просто нужно было присутствовать с тем, что было внутри, и позволить этому выйти на холст. Рэй описывала, что, как только это вышло на поверхность, она смогла посмотреть на всё, как будто обернувшись, и заглянуть внутрь себя, словно в зеркало, отражающее её внутренний мир. В этом мудрость игры.
Игру долгое время понимали неверно и не придавали ей ценности. Мы не оберегали должным образом тот дар, которым природа наделила нас в игре. И многие из нас его боятся. Я знаю, что сама была такой многие годы, с тех пор как осознала, что есть «правильный» способ делать что-либо. Не стало пространства для исследования или совершения ошибок, имели значение только правильные ответы. Я утратила свою игру и саму себя где-то на этом пути. К счастью, игра снова нашла меня. Позже, чем мне хотелось бы, но всё-таки она меня нашла. Я начала искать путь обратно к себе самой. Я снова начала чувствовать.
Нам необходимо переосмыслить игру. Потому что игра – тот её вид, что обеспечивает связь с нашим внутренним миром и даёт пространство выражению и движению – обладает потенциалом действительно излечивать наши раны и возвращать нас обратно к нашей человеческой сущности. Она нам нужна, всегда была нужна и сейчас нужна как никогда раньше.
Я желаю вам, дорогой читатель, каким-либо образом найти способ выделить время для оазисов игры в жизни ваших детей … и в вашей собственной. Помните, что игра – это не просто роскошь, которой стоит предаваться в хорошие времена; на самом деле, это наш путь к себе самим во времена трудностей. В эпицентре сложных обстоятельств игра нужна нам прежде всего. Она может казаться незначительной и бесхитростной, но не стоит недооценивать потенциал игры, которая может спасти всех нас.
Тамара Страйжек
Перевод Ирины Маценко
Редактура Надежды Шестаковой
Источник
С 4 октября фильм снова транслируется онлайн, за ним последуют вебинары со специалистами в области травмы, в которых будет принимать участие и Гордон Ньюфелд.
Предлагаем еще несколько статей об игре, восстановлении и уязвимости.
