Как говорить с детьми о потерях, о смерти? Есть темы, которых стоит касаться наименее тревожащими способами. Например, через чтение книг. Предлагаем вам к прочтению заметку Ольги Каплун о новелле Джудит Керр «Прощай, Мяули».
Если бы нужна была самая первая детская история про смерть — для меня это была бы «Прощай, Мяули». Невероятно нежная, тонкая и забавная. К последней новелле в цикле из нескольких историй эта кошка становится такой родной и любимой, такой хорошо знакомой, что её смерть не пугает. И хотя внешняя сторона темы освещена довольно прямо (хозяева хоронят её и оплакивают), но акцента на смерти не стоит.
Назвать новеллу о всемирно известной и всеми обожаемой кошке «Прощай, Мяули» и прикончить своего героя на первой же странице — это высокий уровень писательского мастерства, профессиональной зрелости и самостоятельности.
В отзывах к сборнику читала: «Очень ждали этот сборник, но из-за такой ужасной, недетской темы пришлось отказаться от покупки»; «Как можно позволить любимому детскому герою умереть» (Правильно, пусть вкалывает вечно! Ишь чего захотел! Умирать вздумал!); «Как можно вообще детям о таком говорить!» И так далее.
Как я к этому отношусь, наверное, понятно. Иллюзия, что дети не знают и не думают о смерти, может присутствовать у тех родителей, с которыми дети не говорят «о таком», так как чуют: не сдюжит мой взрослый, а мне с ним ещё жить и жить, уж лучше поберегу его нежную психику.
Это интересная игра. Ребенку нужен стабильный взрослый. И ребёнок может чувствовать, что взрослого расшатает, и избегать этого, чтобы сохранять взрослого в том состоянии, в котором он способен адекватно ребёнка растить. Хитровыкрученная заковырка.
Как будто наше большое (личная сила?) бережёт не только нас, но и тех, в ком нуждается наше хрупкое, мягкое, только что явленное в мир человеческое. Человеческому нужна утроба привязанности, стабильный ответственный взрослый. (Снова я гуляю вокруг своей любимой темы отношений привязанности и развития.) Силы развития подождут, потому что если не выживет или сильно пострадает человеческое, то и бо́льшему не через что будет являться. Развитие, проявление своей личной силы — и правда роскошь. Потому что пока своё человеческое доращиваешь до самостоятельности, можно же и вообще забыть, зачем пришёл.
Отвлеклась.
Про Мяули.
Я люблю Джудит Керр (автора), (она родилась в еврейской семье в Германии в 23-ем, у неё была возможность смотреть в страшное долго и пристально), она мне кажется очень зрелой.
Так вот Мяули прожила долгую жизнь, мы прочитали о ней множество смешных и трогательных историй, и Мяули решила, что ей пора. И умерла.
Эта первая страница новеллы очень мной любима. Смерть как часть личной истории. Это только про Мяули, про её личный путь, её личные глубинные решения (благо, у кошек с корой не такая напряженка и от головы они обычно не живут). Не кошки вообще мрут, а именно эта Мяули прожила такую жизнь и подошла к такому этапу на своём пути. И смерть как часть пути. Это начало новеллы.
Что же будет дальше?
«Что же было дальше? Все плакали» — это начало второй страницы.
Хозяева оплакивают и хоронят Мяули. Они не знают, что её часть, оставившая уставшее кошачье тельце, пока ещё с ними. Наблюдает за ними и отпускает уморительнейшие комментарии.
Конечно, они будут по мне скучать, — подумала Мяули. — Не знаю, как они вообще без меня обойдутся. Ведь я и правда была очень милой.
А потом в доме появляется котёнок. Мама-кошка отказалась от него, и он диковат. Всего боится, от всего шарахается, убегает. «Ну, и дела, — подумала Мяули. — Сначала они завели неправильного котёнка, а потом его потеряли. Кажется, без меня им не справиться».
У Мяули не было своих котят, и когда она находит этого малыша, то не сразу понимает, что с ним делать. Но он единственный может видеть невидимую теперь Мяули. И она проникается к нему симпатией. Она видит, что он какой-то «неправильный», как бы не включенный (мамы-то у него толком не было).
И ушедшая из мира кошка берет на себя заботу по введению в мир «недопришедшего» котёнка. Она делает движения, которые котенок повторяет за ней (активизация следования и уровня привязанности на основе похожести). Подпрыгивает, лижет лапу, прячется (что в целом активизирует инстинкт привязанности и включает игривое поведение).
Котёнок следует за ней, и она понимает, что он не безнадежен, но ему нужно помочь. Дальше Мяули помогает ему найти свою игривость и любопытство. Она показывает, как много интересного в хозяйских сумках, как можно играть с газетой, яблоками и этими сумками. Когда приходят хозяева, подталкивает его в руки девочки Дебби. Он ощущает ласку прикосновения, и ему это очень нравится. И наконец у него появляется имя (чувствуете филигранность этих деталей?).
Мяули его «дотянула» и включила в круг живых. И сразу возникает идея, как его назвать.
Ну и устроил ты у нас шурум-бурум! — сказала котёнку миссис Томас.
Шурум-бурум! — засмеялся Ник. — А давайте его так и назовём — Шурум-бурум!
А Мяули пора, у неё есть и другие дела.
Она знает, что память о ней останется на земле. И хотя ей это ценно, но это уже не влияет на её решения. Привязанность над ней больше не властна. Ей пора дальше.
Ольга Каплун
Дорогие читатели, в продолжение темы еще несколько статей.
